А было ли величие?

Вероятно, до Софьи доходили слухи, что народ недоволен поведением Петра, что его приводит в ужас то, что государь пренебрегает древними традициями и отдает предпочтение «поганым немецким обычаям». Скорее всего, как и многие другие, Софья воспринимала поездку царя в Европу  не как знаменательное для страны «прорубание окна в Европу», как это впоследствии виделось в ретроспективе, а как признак того, что Петр окончательно порвал с православием и «превратился в немца», тем самым утратив моральное право на трон. Которое пыталась присвоить себе его сестра, несмотря на то, что она была женщиной.

В то время реформы ещё только едва намечались, и у Софьи не было оснований считать себя «остатком» уходящей эпохи, как впоследствии будут рассматривать ее некоторые историки. Страсть Петра ко всему иноземному, к кораблям и к войне вполне наметилась уже в 80-е гг., и его деятельность в следующем десятилетии представляется скорее продолжением его юношеских увлечений, чем предвестником его будущего величия.