Некоторые подробности из жизни нашей героини, которые помогут понять, что Софья не была марионеткой, как ее брат Иван, но в то же время она никогда не считала себя реформатором, как царь Петр Алексеевич.

В миру царевна Софья писала драмы!

Одна из наиболее интригующих легенд говорит о том, что Софья сама не чужда литературного творчества и сочиняет театральные пьесы. Английский путешественник Вильлям Кокс в 1784 г. записал, что «она перевела комедию Мольера “Мнимый больной” и сама сыграла одну из ролей в этой пьесе». Двадцать лет спустя Карамзин поместил Софью в пантеон российских авторов, потому что якобы она «занималась и литературою: писала трагедии и сама играла их в кругу своих приближенных. Мы читали в рукописи одну из её драм и думаем, что царевна могла бы сравняться с лучшими писательницами всех времен, если бы просвещенный вкус управлял бы ее воображением». Её личные письма до являются образцами незаурядного вкуса и чувства стиля.

В миру Софья была модница!

По мнению И. Забелина, царевна «по смыслу своего положения в обществе была монастырка, постница, пустынница». Конечно, это был только официальный имидж, но он в значительной мере соответствовал действительности. Однако в то же время Софья была «скипетродержащей» правительницей, чья «щедрая рука» возводила храмы с классическими ордерами и убранством в стиле барокко, что свидетельствовало не об аскетизме, а любви к цвету и украшениям. И портрет «в орле», и стихи на гравюре Блотелинга, сравнивающие царевну с «Елисафеф Британской»,  посвящены не затворнице, а могущественной правительнице. Перечень товаров, закупленных для дворца в 1688 г. гамбургским торговым человеком Елизаром Избрантом, так же свидетельствует о том, что личный обиход царевны был далёк от монашеского. Среди её вещей были две шляпы со страусиными перьями, два круглых зеркала в черепаховой оправе, книжки памятные, шкатулки черепаховые, коробочки, вееры и ленты.

В трудный момент - проявила силу

В грамотах, посылавшихся европейским монархам, о Софье не упоминалось вовсе. Но иностранцы, приезжавшие в Россию, сразу же понимали, в чьих руках власть. Так, Георг Адам Шлейссинг в первом издании своего сочинения (1687 г.) писал, что хотя Петр и Иван занимали трон, они не принимали никаких решений. Все решалось царевной и боярами; «то, что она одарена высоким княжеским разумением, ясно, как день, и многим известно»...

Украшение царства московского...

Известно, что с 1686 г. Софья пыталась узаконить свой статус правительницы и включала свое имя в царский титул. Ее профиль чеканили на монетах, и она старалась как можно чаще появляться перед народом и на официальных торжествах. Ее почитатели и льстецы восхваляли ее в прозе и стихах, ее изображали на гравюрах, сравнивали с Юдифью, Деборой, Эсфирью, с византийской императрицей Пульхерией (ведь Софья возродила «Третий Рим»), с Елизаветой английской, ее называли благочестивейшей, милосердной, христолюбивой и премудрой царевной. Она была «украшением московского царства», соправительницей благоверных государей.

Она строила "себя" по правилам современного PR

Первые явно светские портреты Софьи появляются в 1686 г., ко времени заключения Вечного мира с Польшей, когда царевна присвоила себе права и титулы правительницы. Ее портреты следует рассматривать в политическом контексте как свидетельство всеобщего признания того, что она стала полноправной и законной правительницей со всеми подобающими титулами и регалиями. С 1687 г. она даже стала рассматривать возможность венчаться на царство и тем самым стать равной своим братьям. Портреты Софьи в короне и со скипетром должны были подготовить е этому событию общественное мнение.

Это стремление, как оказалось, стало самым серьезным просчетом Софьи. Портреты с «коронами» фигурировали на процессе Федора Шакловитого и его сторонников, которые попали в опалу после падения царевны в 1689 г. и заключения её в монастырь.

Нет диким нравам!

Софья и Голицын пытались ввести «более мягкий» уголовный кодекс: отменить смертную казнь за «возмутительные слова» и облегчить наказания в виде нанесения увечий. В марте 1683 г. смертная казнь за аналогичные преступления, в случае первого привлечения к ответственности, была заменена наказанием кнутом и ссылкой в разные города. Возможно, это объясняется тем, что подобных преступлений было слишком много после восстания 1682 г. Однако довольно трудно сделать аналогичное заключение относительно членовредительства, которое по Уложению 1649 г. налагалось за многие преступления. Например, в указе от 28 ноября 1682 г. говорилось, что за разбой без убийства и поджога полагалось бить кнутом и отсечь левое ухо и «два пальца меньшие» на левой руке и сослать в Сибирь. Такое же наказание полагалось за воровство. За два воровства велено было «указ чинить по Уложенью» (статья 10, глава XXI), а за три – казнить смертью. Однако в марте 1683 г. было указано «резать только уши, а не пальцы». Такое «послабление» трудно назвать гуманным. Другой пример иллюстрирует отмену прежней практики закапывания в землю жен за убийство своих мужей (статья 14 главы XXII Уложения). В феврале 1689 г. двух женщин приговорили к обезглавливанию. Было указано «впредь иных таких жен за мужнее убийство в землю не окапывать, а казнить их смертью, сечь головы». Однако «окапывание» имело место вплоть до 40-х гг. XVIII в., пока императрица Елизавета Петровна не предприняла титанические усилия, чтобы ввести более мягкий уголовный кодекс, предусматривавший отмену смертной казни.

В суде должен быть порядок

Наверное, наиболее важный аспект законодательной деятельности этого времени остоял в попытках навести порядок в судопроизводстве, например, путём ограничения его во времени разграничения юрисдикции многочисленных государственных учреждений и их чиновников, которые в условиях отсутствия независимой судебной власти и адвокатуры сами исполняли судебные функции.